Во-вторых, Джон отмечал для себя тот факт, что оставлять всё вот так просто он тоже не собирается. Хоть какое-то подобие контрольного удара я ведь должен сделать? Странник нашёл под ногами подходящий камень - в меру тяжёлый и с достаточно острыми краями - подобрал его правой рукой и, удостоверившись в своей устойчивости, не долго думая, швырнул камень в область головы наёмника. Неэстетично и невежливо, знаю. Я не эстет и не дворянин.

На его счету уже было множество жизней. Он давно потерял счёт. Но теперь к этому неизвестному числу добавилась большая часть населения деревни, погибшая по его глупости. Оружейник привык держать всё в себе. Это была старая привычка, она ещё имела над ним власть. Но в этой пещере не было никого. Никого, кто мог слышать. Только трупы.
Джон запрокинул голову, сжал кулаки и издал неистовый вопль. Он кричал со всей горечью и досадой, с болью и злобой на ту женщину и, главным образом, на самого себя. Он кричал со всей мощи своих лёгких, так долго, как только мог.
Наконец, крик прекратился. Джон тяжело дышал. Его глаза были закрыты, а кулаки были сжаты до побелевших костяшек.
Воин выдохнул, расслабляя руки, и раскрыл глаза. Джон Кейд развернулся и покинул злосчастную шахту.

- Насколько бы реже я ни стремился использовать свои силы... Они позволяют мне решить маленькую проблему парой ударов клинка, дабы я тем же методом провалился в решении большой проблемы. "Глупец", - говорят они мне с усмешкой, - "ты ещё не понял, что не всё в этом мире решается сталью?"

Птица была довольно вздорной, но ничего другого Джон от ворона и не ожидал. Трудно в точности сказать, почему, но Джон не испытывал опасений касательно того, что ворон может улететь, оставив волка ни с чем. Для такого исхода, вероятно, нужно было очень постараться. К тому же, сказки так не работают.
Ворон вернулся на ветку, явно недовольный попытками изменить сделку. Он, казалось, снова началась впустую ворчать, но потом сказал то, что заставило зашевелиться шерсть на волчьей голове. Джон отшатнулся назад, широко раскрывая глаза. Он ощутил пульсацию в висках. Я не верю в такие совпадения, - сказал сам себе Джон. Он действительно не верил. Конечно, Джон мог ошибаться, но он всё же не верил. Ведь ворон говорил о том, что произошло в сказке, то есть в "мире этой сказки". По крайней мере, Джон понимал это так. И если предыстория сказки Кейда так похожа на его жизнь, что если и две другие сказки представляют прошлое их участников? Греховное прошлое. И Джон с невероятной скоростью стал прокручивать в голове всё, что слышал за последний час, так что шестерни сознания буквально высекали искры в голове воина. Разбойник. В облике волка он пожирает бабушку и её внучку, а затем вынужден противостоять, хоть и сомнительным, но стражам порядка. Он врывается в дом бабушки. Он убивает бабушку. Разбойник. Он убивает девочку. Его ловят и предают наказанию. Но где же в его сказке возможность вернуть себе человеческий облик? Солдат. Обращён в волка за свои грехи. За грехи, как и Джон. Неизвестно, за какие. Как минимум, за дезертирство... если, конечно, это правда. Кто знает, почему его назвали дезертиром. Кто знает, почему он стал дезертиром. Его должна пожалеть чистая душа. У Джона было слишком мало информации, чтобы как-то связать это с жизнью солдата. Бессмыслица. Всё это с трудом сходится. Пока что я, похоже, в наилучшем положении... но не стоит раньше времени праздновать победу. Я ещё ничего не сделал. А если я справлюсь - неизвестно, чего потребует ворон. Даже не удивлюсь, если он окажется приспешником упомянутой ведьмы.
- Я согласен, - с некоторой хрипотцой в голосе проговорил Джон. - Отведи меня к кому нужно, и когда я стану человеком, я дам тебе непреложный обет.

♫ ♪ ~ Black Lagoon OST – The World of Midnight ~ ♫ ♪
- Ты гордец и лгун, - закричала девочка и резкой проходкой подошла прямиком к Джону, выставив указательный палец вверх и крича, - ты лжешь самому себе и все, что ты можешь это попытаться оправдать себя в своих же глазах! Ты жалок, я покажу тебе, покажу вам всем, что вы натворили. Настало время справедливости!!!
Толпа зверей, людей и монстров, словно волна стала распространяться в помещении, отрезая волкам путь к отступлению. Первым схватили Джона, видимо, в нем видели большую угрозу. Пытайся он отбиваться, против неубывающей толпы, которая окружила, было сложно что-то сделать. В итоге, его скрутили несколько медведей, какие-то гоблины и пара ангелочков, насильно застав упасть на колени, прижать голову почти к полу и расставить руки, которые держали те самые существа, что скручивали его (все вместе).
- Да я завалю тебя, сука!!!
Заорал разбойник, спятивший от давления. Он подбежал к девочке и швырнул её в стену, она приземлилась на прибитую доску для трофеев и свалилась на пол. Сказочные герои тут же схватили и его и телами пришпилили к стенке, как не пытался он рыпаться со своей волчьей силой, ничего не выходило. Разбойник только ели трепыхал головой, но вырваться был не в состоянии. Девочка тем временем встала, на ней не было ни царапины.
- Тебя надо учить сильнее, - процедила сквозь зубы девочка и машинально потерла губу запястьем.
Сказочные существа тут же расступились перед охотником с большим топором, но не отпустили волка. Разбойник сначала дергался и кричал, затем жалобно заскулил, прямо перед тем, как ему распороли грудную клетку и брюхо и все его внутренности полетели на пол. На все это смотрел пока что нетронутый дезертир, не в силах произнести ни слова.
Девочка в красном плаще прошла на середину залы. Охотник в это время повернулся и посмотрела на Кейда и дезертира. Вырваться было невозможно, стальная хватка держала Джона так, как он не чувствовал себя даже в кандалах.
- Он не умер, если ты об этом. Я не такая, как вы, - девочка дернула головой, показывая жест неодобрения.
Девочка подошла к дезертиру. Тот уже стоял на коленях и сложил ладони вместе, умоляя не делать с ним ничего.
- Пожалуйста! Я хотел, я признаю, я хотел его убить, но больше не хочу, не буду, пожалуйста, пожалуйста, не надо... - взмолился волк, смотря на девочку. По волосатым щекам текли слезы, но он не мог шелохнуться, только смотрел на подходящую к нему девочку в красном атласном плаще с капюшоном. Она положила ладошку на его морду и посмотрела ему в глаза, которые он не пытался отстранить. Когда она поймала его глаза, огненные лучи вырвались из её глаз и устремились к его глазам. Он трепыхался, затем перестал дергаться и в конце, когда лучи уже стали белого цвета, ели слышно просипел, упав на пол. Контакт закончился, дезертир валялся на полу, свернувшись калачиком, дрожа и плача, сжимаясь все сильнее и не смотря боле ни на кого.
Девочка повернулась к Джону, тем временем позади неё внутренности разбойника начали собираться обратно, летели на свои места и раны заживали, затем он очнулся, тяжело дыша и откашливаясь с глазами полными ужаса. В это время красная шапочка уже присела рядом с Джоном, его схватили за пасть сверху, потянули вверх, чтобы смотрел на девочку, а она положила ладони на его морду.
Джона ослепила вспышка яркого света. Ничего прежде он не чувствовал, описать было невозможно. Единственное, что он ощущал это спокойствия и чистота, быстро сменяющаяся ужасом перед чувством смерти. Где-то там чувствовался обрыв, темнота и вечное молчание, предсмертные крики жертв утихали, предсмертные мысли гасли. Мир терял и те, кто был близок с этими людьми, чувствовали шок, ошеломление, утрату, пустоту и это же чувствовал Кейд. И его отец, будто его отец был убит несколько тысяч раз, которые он убивал и продолжал убивать неважно, кого и когда это был ужасающий страх и после.. ничего, звенящая пустота во тьме. Неожиданно, Джон увидел перед собой образ Даха`ага, расплывчатый и лишь ассоциативный, но чувства Даха`ага стали его чувствами. Демон был раздражен, даже уязвлен и оттого он кричал. Затем он послал поток этой силы в противоположную сторону, сделав над собой усилие и оттолкнув увиденное.
Теперь Джон попал в голову маленькой девочки, он увидел её жизнь. Девочка жила с приемными родителями в этом маленьком доме. Её отец был искусным магом, но она была еще более сильной. В воспоминаниях, Джон слышал разговор отца о том, что девочка видит сущности, то какими они являются без обмана. Но этот дар слишком неординарен и им нужно учиться овладевать, иначе, он может не дать полной картины, не дать возможности развиваться. Джон мог чувствовать, что насчет них - волков она права, но не может увидеть следующие ступени того к чему приводят эти поступки, не может увидеть возможный загробный мир, не может видеть искренность чувства вины. Она как ходящая во тьме, видит только «точки»: злость с которой они убивали, эмоции которые испытывали убийцы и эмоции, которые испытывали жертвы. Дальше история девочки завела Джона в тот день, когда большая группа разбойников пыталась убить её отца и мать, а ведь они только возвращались из города с припасами. Маг был тяжело ранен, его жену убили. Он убил всех сам, почти смог добраться с женой до дома и в последний раз говорил с дочерью. Она похоронила своих родителей в этом доме, на втором этаже, прямо в их постели, а сама ушла в мир сказок, который создали они вместе с отцом. Дом перемещался в пространстве, так маг защищал их ранее от демонов, так защищала она могилу своих родителей. Видимо, потом случилось то, что случилось... неизвестно, потому что передача прервалась.
Джон услышал звук "бух" и очутился в старом темном зале, который напоминал их предыдущий зал, но уже без горящего камина, без сказочных существ, а только с четырьмя людьми. Один был полугол, валялся на четвереньках, тряся заросшей головой. Второй лежал в позе зародыша, посередине от первого и Джона, все еще трясясь и плача. Джон, и девочка, которая падала на деревянный пол. Она обрушилась на него без сознания, одежда её не походила на сказочный наряд, а выглядел тряпьем, босые ноги почернели от грязи - настоящая замарашка. Снаружи дома слышался дождь и ветер, Джон Кейд ощущал иссушение, тошноту, колющее чувство в глазах, звон в голове и противную тягучую боль в сердце...

Древняя. Было ли это переводом слово "стахра" или самостоятельным названием? Древняя... все естественно образовавшиеся горы по определению древние. Смысл в таком названии? "Ну, да, ваша гора, конечно, древняя, никто не отрицает, но наша-то явно здесь ещё с зарождения этого мира. Мы так её и назовём - Древняя, чтоб все знали, чья тут гора древней"? Так себе вариант.

Тот факт, что девушка назвала путников гостями, не делал ситуацию менее напряжённой. О, нет, с "гостями" всё могло быть даже хуже. Когда на тебя без предисловий бросается неведомая лесная тварь, желая сожрать, в живых ты можешь и не остаться, но тебе, по крайней мере, всё предельно ясно. Что же касалось вот таких вот... личностей, заводивших с тобой милую беседу, не ясно было совершенно ничего. Первая и главная ошибка, которую можно было допустить в этой ситуации, - расслабиться и преждевременно решить, что всё хорошо, что твоей жизни ничего не угрожает. К тому же, лесной дурман встречался так часто и в таких разных вариациях, что незнакомым лесам стоило не доверять априори.
Когда девушка назвала недавно приобретённое прозвище Джона, он слегка нахмурился. Когда девушка подошла и положила руку ему на грудь, воин значительно напрягся и едва сдержался, чтобы не отшатнуться, в том числе от прочувствованного через лёгкую броню холода. Гортань Джона замерла где-то на середине движения. В итоге Кейд невольно кашлянул. Вот эта точно родственница снежной королевы.
- Нет, - чётко ответил Джон на первый вопрос, пока Алек, вероятно, разрывал воображаемый свиток с характерным звуком, а девушка отходила к лошадям. - Это мой друг. Доблестный воин.
Имени мечника Джон не назвал намеренно. Она и так знает больше, чем нужно. Возможно, кто-либо другой на месте Джона принялся бы тихо упиваться своим потешенным самолюбием, но Оружейник понимал, что такое "узнавание" а) играет на руку до поры до времени, б) указывает на некоторое могущество (в широком смысле) стоящей перед ним особы. Об этом же самом могуществе свидетельствовали и магические манипуляции, которые она играючи производила. Не многовато ли чересчур могущественных женщин на квадратный метр моей жизни? Одной из них я... в некотором роде служу, вторую хочу уничтожить. Может, хоть с этой лесной феей пообщаемся без... критических ситуаций.

Офф: Написано в соавторстве с Джоном.
Он:
Хозяйка наблюдала за действиями Джона и когда, он выполнил свою часть сделки, уголки губ её полезли вверх. Она что-то сказала себе под нос, чего Джон не услышал из-за крайней занятости, но возможно, это было «Молодец»?
Девушка подошла ближе к Джону, движением пальцев, закрывая портал, где был Алек. Она смотрела на Непоколебимого сверху вниз, улыбка уже не озаряло её лица. К коленям Джона на окровавленную траву упала белая шелковая ткань, она была слишком велика для платка и иного кроя, чтобы называться шарфом.
- Зажми, - тихо сказала она и после секундного молчания, когда глаза её смотрели куда-то в сторону, она вновь повернула их к Джону, без приказного тона, спросив - Задашь его?
Девушка не давила, казалось в её голосе звучала учтивость и даже сочувствие, возможно, сожаление. Посмотрев на Джона, она поняла, о чем он может думать и добавила: - С твоим другом все в порядке, не беспокойся.
Джон быстрым движением схватил белое пятно, возникшее в поле зрения, и зажал им рану. Кейд мог сейчас сказать в ответ только нечто язвительное. "Ну спасибо". Или "О, как мило с твоей стороны". Или "Здесь ещё нужна чудошвабра, чтобы убрать эту лужу крови". Так что Джон промолчал. Он стоял на коленях, согнувшись, прижав руки к животу, и смотрел в землю перед собой. Боль уже ушла. Впрочем, нет, она просто стала тупой. Заглушалась ещё не ушедшим адреналином, регенерацией, кулоном и, в наибольшей степени, широколистником. Джон чувствовал его вкус, слегка терпкий, вперемешку с запахом собственной крови.
Джон засмеялся. Это не было сдавленное хихиканье или безумный хохот. Это был простой смех, но не особенно весёлый, очевидно. Джон поднял голову и посмотрел на Хозяйку Ночи.
- Не осталось ни одной мысли в голове, - негромко сказал он сквозь смех. - Только крик. А ещё ирония, конечно. В нашем деле без иронии никуда.
Джон снова опустил голову. Богиня действительно проявляет сострадание или только делает вид?.. Вопрос. Нужно задать вопрос. Что можно спросить о самой Хозяйке? Как говорил один мыслитель: "В общем ничего. То есть совсем ничего". Извини, но твоему самолюбию я своим вопросом не польщу. Спросить о способах связи с её дочерью? Джон изначально опасался, что ответ будет либо "Никак" или "Она сама явится, когда будет нужно", либо достаточно прост, чтобы воин дошёл до него эмпирическим путём. Вообще-то говоря, Оружейник собирался спросить о той ледяной паскуде, за жизнью которой он так упорно шёл. Можно было узнать, что означает "дитя с горы Стахра" или кто эта женщина такая, но ввиду событий последних минут Кейд мог задать лишь один вопрос о ней и надеяться, что сможет изменить его, если богиня вдруг не сможет ответить. Хотя давно ли боги стали так просто признаваться в том, что чего-то не знают?
- В холодной пещере я встретил женщину из саркофага, поедавшую трупы людей и назвавшую меня "дитя с горы Стахра", - рассказал Джон, снова подняв голову. Воин заглянул в глаза Хозяйки Ночи и, облизав пересохшие губы, проговорил сквозь зубы: - Как её уничтожить?
Хозяйка не сказала ничего на язвительное замечание Джона, она даже не отреагировала. После его вопроса, девушка выдохнула ноздрями и присела на одно колено рядом с Джоном - она улыбнулась. Ей, наверное, казалось, что Джон сам себя заставляет делать то, что ей хочется. Вот так просто, банально и нелепо, но она даже не старалась. Его слова и фразы не были вложены в его уста никем, кроме него самого, но Хозяйка уже знала, что он попросит и потому была готова предоставить все, что он хотел, и ответить на любой вопрос. Девушка коснулась щеки Джона, большим пальцам лба, он почувствовал холод, она посмотрела на него, не переставая улыбаться.
- Ты и есть оружие Джон, - она улыбнулась шире, засмеялась во весь голос, отодвигаясь от Непоколебимого и вставая на ноги.

На самом деле он пытался вспомнить значение слова талипу. Это либо головной убор, либо соус. Но поскольку Алек этим самым талипу стал, это, видимо, должность. - Джон оглядел Алека из-под нахмуренных бровей, словно пытаясь удостоверится, что мечник не превратился в какое-нибудь зловещее существо, именуемое талипу. Да, наверное, должность.

Джон Кейд стоял неподвижно, держа в руках стальной щит и свой старый меч. Тёмные сапоги были припорошены снегом, который выглядел ослепительно белым на контрасте с чернотой одеяния воина. Плащ слегка колыхался на ветру, серебряная застёжка, надо думать, была сейчас чертовски холодной.

Когда Фабэлло появился с тачанкой, Ефим закинул тело в неё и пошел вперед, показывая дорогу, по пути взяв две лопаты у какого-то забора. Как будто эти лопаты только за тем и стояли. Естественно Фабэлло было тяжело и на каком-то этапе этого пути он не справился, опрокинул тачанку и грузное тело свалилось на пыльную землю. Ефим Степаныч хлопнул ладонью по колену, подбежал к Фабэлло, затем развернулся проверить тело, ударил прижатыми под мышкой лопатами по башке Фабэлло, который свалился в тачанку. Ефим попытался растолкать Фабэлло, подняв тачанку при этом тачанку, но лопаты ему явно мешали, а он не мог додуматься их положить. Пришлось как-то выкручиваться и в тот момент, когда грузное тело незнакомца вроде бы подало легкие признаки жизни, ему еще раз вмазали лопатой по голове. Ефим Степаныч установил тачанку ровно, начал теребить плечо Фабэлло, когда убедился. что с ним все в порядке, слегка осерчал, что сподручный бездельничает и скинул его с тачанки, приказывая помочь закинуть тело обратно. Поднять тело вдвоем было сложно, потому что Фабэлло было сложно поднять толстяка за плечи, а Ефим Степаныч все еще сжимал в подмышках лопаты и не мог от них отказаться. Покривлявшись на месте, Фабэлло был отогнан к ногам, а сам Ефим взялся за плечи. Подняв эту тушу, они сделали два шага влево (вправо от Фабэлло), приподняли его насчет три и уложили в тачанку, которая опрокинулась на другую от них сторону. Ефим Степаныч хлопнул в ладоши, полез поднимать мужчину с тачанкой, повернулся задом к Фабэлло, чуть не засветив ему лопатой. После опустился ниже, опять чуть не засветив лопатой по носу Фабэлло. Подняв тушу и тачанку, он сделал усилие, чтобы все стояло ровно, затем отошел и отдышался, снова попытался закурить, но было нечего. Ефим скомандовал везти тачанку Фабэлло, а сам пошел сзади, но увидев походку помощника, остановил его, торжественно отдал ему лопаты и сам повез тачанку к склону, где было поле компостных ям.

Выковыривать ножичком... Раньше ножички были по моей части. Но в ближайшее время нет. Джон посмотрел на дезертира, затем на девочку, а после на картину в углу. Забавно... чувствовать себя обычным человеком. Помассировав кисть левой руки, Джон принялся за еду, вполуха слушая краткий диалог девочки и дезертира.
- Давно я не ел такого вкусного жарко́го, - проговорил странник, с аппетитом уплетая приготовленную Калебом еду, и повторил сам себе: Давно я так вкусно не ел. И в этот момент всё остальное было неважно.

Но скажи Джон, вы все также служите великому Даха`агу?

У Джона снова дёрнулся глаз. Таром, старый ты сукин сын, ты умудрился привить алиррианцам своё почитание Демона? Надеюсь, что нет. Если на очередной площади я увижу статую... Джон не закончил свою мысль, он повернулся к Сиатии и пару секунд молча смотрел на неё со сталью во взгляде, пытаясь прикинуть, какое представление она имеет о Даха`аге. В эти буревые порталы что, попадали только демонские приспешники? Впрочем, учитывая некоторые особенности внутренней политики Даха`ага, это не так уж удивительно. Джон обвёл взглядом стоящих алиррианцев и снова остановил взгляд на их правительнице.
- Нет, - опустил Джон фигуральный молот на метафорическую наковальню. Недавняя реакция Тарома не изменила тактику странника - сглаживать или замалчивать факты он не собирался. Скорее, он был бы не против пролить алиррианцам свет на проблему, подставив под луч новую для них призму. Впрочем, это было далеко не самой приоритетной задачей, и уж точно не стоило с этим торопиться.
- Даха`аг пал восемнадцать лет назад, - сообщил воин и добавил тише: - К счастью для многих.
- Большая часть суши освобождена. Лишь некоторые приспешники Демона живы и при власти - пытаются удержаться на своих местах.
Джон сделал небольшую паузу и зачем-то добавил:
- Если бы Даха`аг всё ещё правил на земле, меня бы здесь не было.

Сиатия расширила глаза после слов Джона и удивленно смотрела на него, а затем радостно объявила.
- Одна из лучших вестей полученных мною за мою жизнь. За это стоит выпить, - девушка хлопнула в ладоши и тот час присутствующие начали брать в руки ракушки, которые использовались вместо бокалов.
Джону и Сиатии поднесли два ракушки, наполненные необычным синеватым напитком, который искрился и испускал пузырьки ввысь, словно маленькие фонтанчики.
- За падение невероятного поработителя, слава его умертвителям и долгое процветание без его ига, - сказала Сиатия и пригубила из ракушки, перед этим пронеся её над головой.
Если Джон осмелился пригубить напиток, его горло охватил бы резкий пожар, который казалось распространился на каждую клеточку внутри, но буквально через секунду или две перестал жечь и подарил теплое наслаждение, немного щекочущее язык. Сравнить этот напиток с пойлом на земле было бы невозможно, такого просто не существовало на просторах суши.
- Пойдем Джон, ты должен рассказать мне больше, и наконец-то, расслабиться после столь бурных приключений. Таром уже знает о том, что ты мне рассказал? Наверняка да, как он отреагировал? Не был слишком расстроен или что-то подобное?
Сиатия двинулась к своему пьедесталу, рядом с её кушеткой восседала на мягких подушках сестра правительницы. Она все также хлопала глазами и улыбалась Джону, когда тот подошел. Кейд мог заметить, что подушки были полупрозрачны и скорее напоминали прочную оболочку с водой внутри. Гостю было отведено место по правую руку от кушетки Сиатии на точно таких же подушках, которые оказались немного неудобными, особенно для не привыкшего к такому Джону, но все же в них можно было вполне уютно уместиться, когда наловчишься понимать, куда движется жидкость внутри "подушки".
- Я вижу в тебе некоторую скованность Джон, - Сиатия взяла какой-то фрукт с большой ракушки на столике перед ней и принялась его медленно жевать, в это время распорядитель рядом с пьедесталом ударил в ладоши и все алиррианцы присели, а танцоры и музыканты, продолжили шоу.
- Что ты думаешь о нашем доме? Что тревожит тебя так сильно? Дай, угадаю, ты думаешь, что мы сготовим тебя на ужин? С этими вашими яблоками?!
Сиатия рассмеялась.
- Ты не первый, кто испытывает этот глупый страх, но поверь мы все бы умерли от голода, если бы питались сухопутными. Вы не частые гости у нас, и каждый такой гость событие, - Сиатия сверкнула глазами, но не так, как прежде видел это Джон, а просто играючи, как обыкновенная женщина.