Джон Кейд неспешно проходил через широкие проходы в неплотных рядах палаток, лотков и лавок, ведя за собой Дэйру под уздцы. Оставлять её здесь было негде, к тому же, странник не собирался задерживаться - он хотел пройти через скопление олицетворённой торговли, совершить некоторое количество транзакций и продолжить свой путь. Джон приобрёл моток бечёвки, немного еды для себя и лошади, осмотрелся в палатке с псевдомагическими амулетами и продолжительное время провёл в лавке травника. К сожалению, последняя попытка получить чёрный дикий широколистник провалилась - мальчик ошибся. Однако Джон смог собрать некоторое количество других достаточно ценных трав (далеко не таких ценных для него самого, как широколистник), которые теперь продал в лавку травнику за цену, которую последний наверное назвал бы приятной. Кроме денег, воин хотел получить хоть какую-то информацию о необходимой ему траве (которой в лавке у травника не оказалось). Торговец смог дать лишь примерные указания на места, где, по его мнению, мог расти широколистник. Ближайшее из таких мест было явно не по пути, второе находилось недалеко от Диэлрена, так что странник собирался его посетить.
Покинув лавку травника, Джон Кейд двинулся дальше, и вскоре его внимание привлёк толстый человек, продававший, по его собственным словам, говорящего ворона. Воин усмехнулся и подошёл ближе, предвкушая увидеть очередного забавного лгуна, которого вскоре вынесут с рынка, возможно, даже пинками. Однако увидел Джон птицу, которая действительно говорила. И была, по-видимому, не лучшего мнения о своём хозяине. Чревовещатель?.. С таким-то чревом, почему бы не вещать им. Магический обман? Или птица действительно говорит? Когда торговец щипнул ворона, Джон нахмурился, и подошёл ещё ближе.
- Уважаемый, - окликнул воин. - Ни к чему мучить птицу, она и так заперта в столь маленькой клетке, что не может даже повернуться.
Джон остановился перед торговцем, Дэйра смерила толстяка скептическим взглядом.
- Что это, магическая уловка или перекрашенный попугай? Если нечто подобное, то вам лучше удалиться с рынка, пока вас не удалили. Но это всего лишь совет. А если этот ворон действительно разумен, то по какому праву вы распоряжаетесь им, как вещью, причём малоценной?

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©

На слова ворона Джон внимания не обратил. Тот был на нервах, а на "перекрашенного попугая" Джон и сам бы огрызнулся, если бы был вороном. Толстый торговец, чего и следовало ожидать, был не из тех, кто сразу ретируется, он тут же начал кричать. Пренеприятный сорт людей. За жизнь не державшие в руках ничего тяжелее горсти монет, вместо того, чтобы, увидев на поясе меч, включить вежливый тон, они начинают орать о своих правах так, будто случайная выборка из всего букета их предков точно выдаст каких-нибудь королей в проценте не меньше семидесяти. Хрен с утёса? Что-то вроде "кома с горы", но менее логично? Ладно. Демона в жёны? Как же они все любят это выражение. Спасибо, но не надо. Жёны, хоть иногда и пилят мужьям мозг, делают это фигурально и снаружи, а у меня в мозгу воля Даха`ага непосредственно просуществовала сотню лет. Мне хватило.
"Оборванца" Джон старательно пропустил мимо ушей. Так его ещё, кажется, не называли. Единственное реальное обоснование такого прозвища могло заключаться в том, что Джон мог запросто оборвать жизнь вот такого вот крикуна.
- На всём этом рынке присутствуют два стражника, один из которых в три раза шире тебя, столь же ленив, как и упитан, а второй едва ли достанет макушкой мне до пупка, и то, если встанет на цыпочки, - спокойно проговорил Джон. - Можем их позвать, если хочешь, только вот они скорее наорут на тебя за то, что сорвал их с места понапрасну. Не сомневаюсь, что у тебя есть разрешение торговать в этом закутке чем тебе заблагорассудится в рамках законов этого общества, но насчёт неподобающего обращения с разумными животными в твоей бумажке точно нет ни слова.
Джон глянул по сторонам от себя. Отдельные посетители рынка уже сконцентрировали приличную часть своего внимания на начавшейся перепалке.
- Тебе придётся либо признать, что говорящий ворон - твой обман, в чём я сомневаюсь, либо понять, что это разумная птица, у которой прав на жизнь и свободу не меньше, чем у тебя. - Джон чуть сузил глаза и продолжил, слегка увеличив громкость своего голоса так, чтобы зрителям сего представления было лучше слышно: - Насильное удержание разумного существа в клетке, мучения и попытка его продажи. Мне кажется, или это смахивает на рабство? Что есть рабство, как не пережиток режима Даха`ага? - Джон произнёс это имя как можно более значительно. Почти так, как он привык его произносить в былые времена, лишь несколько изменив интонацию. - Ты что же это, поддерживаешь остатки устоев Демона? - уточнил Джон, вскинув брови. Этот тон и это выражения лица были близки к тем, которые обычно используют люди, изображающие крайнюю набожность, когда спрашивают нечто вроде: "Вы что, уважаемый, не возносите молитву каждый вторник, как того велит наш бог?". Далее по умолчанию, как правило, шло нечто вроде: "Я бы очень советовал вам возносить эту самую молитву, ибо в огонь небесный вы можете и не верить, но у меня за спиной полсотни уже хмурящих брови прихожан, у большинства из них вилы - в них вы тоже можете не верить, но когда три чуть изогнутых острия будут проходить сквозь толщу ваших ягодиц такое неверие может стать проблематичным".

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©

Читать бумагу Джон даже не собирался, удостоив её лишь кратким небрежным взглядом. Странник, как и говорил, не имел сомнений касательно того, что у Рафула есть разрешение на продажу птицы в этом закутке. Более того, господа такого сорта, к которому принадлежал Рафул, предпочитают громко озвучивать основное содержание выкладываемого перед собеседником документа. Увидев, как торговец поморщился и резко сбавил громкость голоса, Джон позволил себе кривую усмешку и сделал шаг вперёд.
- Признаю, лопочешь ты складно, но чесать языками мы тут можем долго.
Не просто долго, а запредельно долго, так что быстрее срок действия твоего разрешения на торговлю истечёт, вот только долго болтать я с тобой не собираюсь. Я тут не помидоры покупаю, а в малых масштабах справедливость восстанавливаю.
- Давай так, вижу, птица тебе приглянулась...
Птица как птица. Воронов я, конечно, уважаю... Взгляд Джона остекленел. Да, а ещё их уважают тёмные маги, некроманты, ведьмы и прочие, им сочувствующие. В этот момент Кейд подумал, что не имеет ни малейшего представления о том, что скрывается за этим вороном. Кто он. Как он разговаривает. Ответы на эти вопросы могли не нести в себе ничего особенного, но с той же вероятностью могли заставить волосы на голове шевелиться. Не у Джона, конечно. У кого-нибудь более слабонервного. Значило ли это, что нужно наплевать на птицу? Разумеется, нет.
За своими размышлениями воин в чёрном не забывал вполуха слушать торговца. Когда тот закончил, Джон наклонился к клетке, смерил птицу нарочито медленным и театрально скептическим взглядом. В конце веки его правого глаза слегка дёрнулись, словно он подмигнул чуть быстрее, чем можно было полностью воспринять. Джон разогнулся.
- Если бы этот ворон умел разжигать костёр, добывать и готовить пищу, разбирался в нужных мне травах, а по ночам сторожил мой сон, я бы от щедрот своих заплатил за него десять золотых. - Джон перевёл взгляд на торговца. - Показывать на рынке? Я что, похож на уличного артиста? Ножи метаю не хуже, уж поверь. Но не более того. За этого шикарного ворона, отлично владеющего человеческой речью, который, по твоим собственным словам, тебе совершенно ни к чему, я плачу четыре золотых и девять серебряных монет. По своему великодушию.
Левая рука странника будто сама собой легла на гарду меча. Джон нисколько не акцентировал внимание на этом жесте.

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©

Джон Кейд вскинул брови в желании узнать, какой ещё эпитет ему придумает Рафул, но тот не успел выразить своё мнение, его глаза скользнули за плечо Джона.
- Нам поступила информация...
О, да, да, да. Я почти соскучился по этой фразе. Джон невольно улыбнулся, до того как развернуться в возникшим стражам порядка. "- Нам поступила информация о драке, устроенной здесь пятерыми нетрезвыми мужчинами". - Поправка: четверыми - оп, осторожно - четверыми нетрезвыми мужчинами и - нна! - и одним - ну куда ж ты лезешь-то? мой кулак вот здесь, вот он, вот он, уже третий раз на твоём лице, тебе видно? - и одним трезвым мужчиной с активной гражданской - иди к чёрту! - гражданской позицией. Ещё полминуты и четверых можете - ай, как же ты не аккуратен, так влететь лицом в моё колено! - можете уносить.
До того, как Джон начал что-либо говорить, торговец уже принялся активно разъяснять ситуацию, а ворон максимально незаметно окликнул странника.
- Я тебя вытащу, сиди спокойно, - тихо и быстро проговорил Джон, пока стражники и торговец отвлекались друг на друга.
- Да, мы всего лишь торговец и покупатель, между делом упомянули демона, будь он трижды проклят. Говорили о том, какими мерзавцами были служившие ему люди. А насчёт покупки действительно почти договорились - покупаю ворона за пять золотых, - невозмутимо сообщил странник. - Сами подумайте, сколько может стоить обычная говорящая птица, - с лёгкой усмешкой сказал Джон, быстро сверкнув взглядом в сторону ворона, дабы тот не болтал зря, а затем многозначительно посмотрел на торговца, словно желая напомнить ему разговор о рабстве, который Джон мог с удовольствием возобновить, но уже с участием стражников. ... Ну, ладно, без удовольствия. Но тем не менее.

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©

Ворон был даже умнее, чем казалось на первый взгляд. Он был достаточно умён, чтобы успешно притворяться абсолютно тупым. Джон Кейд лишь наблюдал за извиваниями торговца, сдерживая усмешку. Пять с половиной? Это терпимо. Стражники собрались уходить. В общем-то говоря, у странника было два варианта. Первый - отдать толстому мерзавцу его деньги, забрать птицу, выпустить и спокойно покинуть рынок. В итоге ворон на свободе, Рафул недовольно молчит, стража не потревожена, карман Джона стал легче на пять золотых с гаком. Второй - послать Рафула куда подальше, выпустить птицу и валить. Валить быстро и квалифицировано. Игнорируя истошные крики за спиной. Стража к этому моменту не успеет далеко уйти, так что крики они явно услышал и успеют начать погоню. На своих двоих за скачущей лошадью. В итоге ворон на свободе, Рафул яростно кричит, стража в мыле стоит на краю рынка, пытаясь отдышаться, Джон скачет во весь опор, не потеряв ни монетки... но поставив пятнышко на репутации, если так можно выразиться. Если уж Кейд хотел сэкономить, ему следовало начать заливать про рабство при стражниках. Гарантии результата не стопроцентные.
Сдержав смех, когда ворон кое-как изобразил голубя, Джон быстрым движением ухватил полную ладонь Рафула и как следует стиснул её.
- По рукам, - прошипел Кейд сквозь зубы, глядя торговцу в глаза.
- Пять золотых. И семь серебряных, - сказал Джон, отсыпая торговцу монеты. Ввиду того, что один золотой рассчитывался как пятнадцать серебряных, с половинами в рядах торговцев всегда были проблемы. Джон однажды был свидетелем драки, после того как двое не сошлись во мнениях, следует ли считать половиной семь или восемь серебряных монет. Собственно, поэтому продвинутые торговцы нередко оперировали третями вместо половин.

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©

С кривой усмешкой Джон пронаблюдал, как раскрылась клетка и как хозяин её, обогатившийся гораздо меньше, чем ему хотелось, покинул публет. Если в с случае "криминального" освобождения ворону пришлось бы рвать когти, то сейчас, поскольку он был официально куплен и отпущен, ворон мог позволить себе не слишком торопиться, в связи с чем он с чувством и с толком размялся, почистил перья и до того, как ворваться на небесные просторы, приземлился на плечо своего освободителя (заставив того рефлекторно напрячься) и поблагодарил его, можно сказать, с изысканностью дворянина.
Проводив птицу взглядом, Джон Кейд хмыкнул, глянул на свою лошадь. Дэйра посмотрела на него в ответ так, как могут смотреть только лошади.
- И ничего не говори, - сказал воин, погладив Дэйру по шее. Она ничего не сказала. Вскоре странник уже вышел на край рынка, по дороге купив лишь какую-то лепёшку, которую доел до половины ещё до того, как его сапог встал в стремя.
Джон Кейд мог бы сказать, что забыл о птице, как только оказался достаточно далеко от рынка, но на самом деле он по большей части и думал только об этом вороне, когда тот приземлился у дороги перед ним. Лошадь, тихо фыркнув, остановилась. Джон чуть вскинул бровь и спешился, дабы поднять кошель. Пересчитал пять золотых и семь серебряных монет. Смотри-ка, и правда вернул, шельма. Джон смерил ворона взглядом. Действие это выглядело не столь значительно, как хотелось бы, ибо для того, чтобы "смерить" птицу взглядом, достаточно в общем-то одного взгляда. Поэтому в итоге воин просто посмотрел на ворона, пока тот всё объяснял. Худшее, что человек может сделать в такой ситуации... ну хорошо, не самое худшее. Один из худших вариантов в такой ситуации - начать наигранно отнекиваться и оправдываться. "Ну чтооо вы, не стоооило". Бывали случаи, когда Джон слышал это после оказанной им услуги. Ну раз не стоило, так и пошёл к чёрту. На кой я надрывался, если не стоило? Достаточно просто поблагодарить. Благодарность как таковая в данном случае была не совсем уместна, так как это была услуга за услугу. Поэтому Джон лишь кивнул. Выразительно кивнул.
- Джон Кейд. Иногда называюсь Оружейником, - представился воин, убирая деньги и возвращаясь в седло. Узнав имя ворона, Джон добавил: - Буду рад увидеться снова. Я держу путь в Диэлрен, если вдруг захочешь меня найти.
Глядя на чёрную птицу, Джон Кейд почему-то подумал, что не отказался бы от такого компаньона, но он, конечно, не мог знать, что ворон действительно станет сопровождать воина в его дальнейших странствиях. Джон взял поводья и легко ткнул лошадь пятками в бока.

Подпись автора

I already know how the story ends. Same way it always does. Somebody dies. ©