— Я повторяю, мэ-э-эм: мы примем все необходимые меры в ближайшее время, мэ-э-эм.
Этот монотонный, скучающий голос с донельзя противным растягиванием несчастной буквы «э» Тьюнот слушала уже на протяжении часа, и ее голова была готова треснуть, как лесной орех. Высокий мужчина, облаченный в строгую форму с серебряными шевронами на плечах, сидел за столом, лениво разминал костяшки и, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не начать закатывать глаза. Девушка же до этой стадии еще не дошла: жажда возмездия и справедливости разжигали внутри нее настоящий пожар, который она укрощала, как могла, но некоторые языки пламени выходили из-под контроля, и в такие моменты Тью теряла терпение и срывалась.
— Они же уйдут! Скроются! И все пропало! Сколько можно…
— Мэ-э-эм…
— Ради всего святого, хватить «мэмкать»!
— Мэ-э-эм, — пониженным тоном повторил мужчина, не скрывая своего раздражения, — я, по-моему, ясно выразился. Мы поручим ваше дело одному инспектору. Основные силы Рафена брошены на поимку опасной группы лиц, и как только появятся результаты, мы подключим к вашему следствию остальных сотрудников. Вам все ясно, мэ-э-эм? — вздохнул он, как будто в надежде, что на сим девушка оставит его в покое.
— Нет, не все, — отрезала Тью и уперла руки в боки. — Что вы, уважаемый, предлагаете мне теперь делать? Спать у вас под крыльцом? Засесть под мостом, как никчемная оборванка?
— В городе достаточно мест, где можно остановиться и ждать...
— Остановиться, говорите?! Мои деньги… — завелась снова Стебен, но закончить ее эмоциональный порыв не дал нетерпеливый хлопок ладонью по столу. 
— Это меня уже не касается, — законник поднялся с кресла и небрежным мановением руки указал на дверь. Своими действиями он четко давал понять, что их беседа завершена. — Всего вам доброго, мэ-э-эм.
Девушка хотела было раскрыть рот, чтобы вновь возразить, но передумала. Оскорбленная подобным поведением, она сердито выдохнула, ничего не пожелала в ответ и преисполненной важности и достоинства походкой покинула кабинет. Руки от обиды стискивались в кулаки, но что она этими кулаками могла сделать? Разве что побиться ими о ближайшую стену, дабы выпустить пар, но это было не в ее духе. «Шелудивое ворье!» — голова пухла от обилия мыслей, в том числе и от ругательств в адрес тех негодяев, которые ухитрились свистнуть у нее все сбережения.
Да, знакомство с городом Рафен началось не самым лучшим образом. Мастер пострадала по собственной же невнимательности и доверчивости. Для нее путешествия на колесах уже давно привычная практика; сохраняется и время, и собственные силы. Бродить в одиночестве по дикой местности, так еще и с тяжелой ношей — сомнительное удовольствие. Поэтому если подворачивается случай запрыгнуть в мимо проезжающую телегу, она им непременно пользуется, естественно, попросив предварительного разрешения у возницы. Тью не чувствовала себя трусливой, когда подсаживалась к незнакомцам: пока ей счастливилось не попадать на какие-нибудь разбойничьи караваны. Но после сегодняшнего случая она явно станет бдительнее относиться к своим случайным спутникам. В очередной раз девушка решила сократить дорогу — от пригородной деревушки до самого Рафена — и попросила двух работяг, перевозящих какой-то груз из своего села, подбросить ее до главных ворот. Те согласились, даже на безвозмездной основе. Правда, пока один ее забалтывал, второй, пользуясь ловкостью рук, занимался конфискацией ее накоплений. Пропажу она обнаружила слишком поздно — их телега растворилась в городской суете Рафена.
Тьюнот глубоко вобрала носом воздух — сердце неприятно саднило от нервов, а размеренное дыхание, говорят, помогает успокоиться. Быстрого положительного результата женщина не заметила, но в борьбе за стабильное здоровье все средства хороши. «Надо подумать… Что я могу сделать? И куда я могу пойти?» — продолжала она сокрушаться. Оставаться среди законников ей бы никто не разрешил, у них своих проблем хватало. Снимать комнату в трактире? Бесплатно ей место не выделят. Проситься в чужие дома или побираться на улице? Ну уж нет, извольте, слишком унизительно.
В раздумьях она слонялась по коридору до тех пор, пока не судьба не свела ее с другим представителем порядка. Выглядел он постарше, волос уже коснулась легкая благородная седина, а его форма отличалась позолоченными шевронами. В отличие от всех остальных, что прикрывались срочными и важными делами, он любезно вызвался подсказать, где можно найти временную крышу над головой (а хозяева данной корчмы могли в качестве платы нагрузить постояльца хозяйственными делами) и как быстрее добраться до этого заведения с помощью разных улочек (на улице как раз подозрительно непогодилось, и был шанс, что рано или поздно пойдет дождь, а вымокать до нитки Тьюнот, конечно же, не желала). Его неравнодушие и стремление помочь стали единственным лучиком света в этом мрачной неотзывчивом месте. «Есть же еще добрые люди», — подумала она и, поблагодарив мужчину, поспешила в обозначенный им трактир.
Небо было затянуто облаками, промозглости не ощущалось, но находиться на улице все равно было неприятно. Либо во всем были виноваты испорченные впечатления о городе и его жителях. Поднять настроение сейчас могло разве что подслащенное медом вино — она сразу замечталась, как перейдет порог трактира, окажется в тепле и расслабится, балуя себя вкусным напитком. Но витать в облаках сейчас было нельзя, Тью осадила себя. Она шла по указаниям, следила за правильностью маршрута и пыталась не потеряться. Район, в котором она очутилась, не очень приходился ей по душе. Нередко встречались брошенные дома, между ними вклинивались узкие тесные переулки — настоящая мечта клаустрофобов. «Да уж... Архитектурный замысел можно было бы долго оспаривать», — завернув в очередную непритязательную улочке, подумала она.

Тьюнот настолько увлеклась разглядыванием столь живописных пейзажей, что не заметила, как перед ней выросли две темные фигуры. От неожиданности раздавшегося над ухом голоса она чуть не выронила свои вещи, а это, знаете ли, весомый ящик, набитый под завязку железками, вместе с объемной сумкой всякого женского барахла — этот невероятный дуэт запросто отдавил бы кому-нибудь ноги. Преградившие путь люди, разглядеть которых не позволяла мешковатая одежда и отбрасывающие тень капюшоны, не казались столь доброжелательными для того, чтобы заводить с ними беседу. Даже само место буквально кричало о том, что ничего хорошего и порядочного в этих трущобах происходить не может. Внутреннее чутье подсказывало, что наилучшим вариантом избежать напряженной ситуации было бы молча развернуться и поспешить на большую дорогу. Однако последовать советам интуиции Стебен не успела. Чужие пальцы хищно впились в ее локоть и сжали с такой силой, что будто бы защемили нерв — пальцы вдруг неприятно заныли. Вещи все-таки с грохотом упали вниз: инструменты лязгнули друг о друга в закрытом ящике, а сумка с легким шлепком приземлилась на твердь и слегка раскрылась.
— Не трогайте меня! — никакой уверенности, только страх и легкая дрожь в голосе.
Девушка попробовала выкрутиться, но тщетно: руку держали мертвой хваткой. Тем временем с другого боку приблизился второй бродяга, ограничивая ее пространство. Расстояние между ними катастрофически уменьшалось, и вскоре Тью была вынуждена упираться пока еще свободной второй рукой в его грудь в попытках оттолкнуть от себя неприятную личность. Сопротивление пресекалось.
«Что делать?! Что надо делать? Тут кто-нибудь вообще есть?.. Кричать? Надо кричать!.. Тут кто-нибудь вообще может помочь?.. Что надо делать?!» — мысли беспорядочным роем атаковали ее голову. Несмотря на болезненность ее стараний вырваться, замереть на месте, встать как вкопанная она не могла — смирение не ее путь, особенно сейчас. Продолжая дергаться и пищать от боли, Стебен в панике завертела головой, либо выискивая пути отхода, либо — живые души в этом заблудшем крае, способные помочь. Долго искать не пришлось: взгляд упал на еще одну персону, чуть отдаленную от них. Разглядывать и всматриваться не было времени, ясно только одно: судя по фигуре, это был мужчина. Тьюнот мысленно поблагодарила небеса за такой подарок судьбы, однако, когда она поняла, что этот самый мужчина собирается разворачиваться и не вмешиваться, забрала свою благодарность обратно.
— Нет, нет, стойте, не уходите! — своим отчаянным окликом она невольно привлекла внимание бандитов к новой личности на этой сцене.
С замиранием сердца она следила за действиями незнакомца. Она надеялась, что его холеная внешность обманчива, что он нарочно сбивает негодяев с толку, путает им карты, ждет удобного случая и сейчас вот-вот застанет их врасплох и раздаст поучительных люлей. Но чуда не произошло. Юноша оказался из робкого десятка, и теперь у бандитов, похоже, оказалось сразу две жертвы в распоряжении.
Тьюнот ошеломленно ахнула, когда из-под одежды второго свернула холодная сталь. Ситуация усугублялась, опасность возросла во сто крат и все исходы представлялись теперь совершенно безнадежными. «Да сделай же что-нибудь!» — все еще продолжая ожидать от молодого человека хоть каких-то действий, хотя бы побега за помощью, Тью продолжала рыпаться, но замерла тотчас, как только первый продемонстрировал, что у него также имеется при себе оружие.
— Господа, я уверен, мы сможем с вами договориться!
Она изумленно вытаращила глаза, когда услышала, что мужчина собирается убалтывать этих облезлых козлов. «Не говори! Что ты творишь?! Бей! Бей их!» — кричала она, словно болела за свою любимую, но проигрывающую команду на соревнованиях. Чуда не произошло и во второй раз. Земля окропилась кровью — Тьюнот испуганно вскрикнула и механично отвернулась от повалившегося навзничь юноши. Она не могла на это смотреть.
Однако события внезапно приняли новый оборот. Показавшийся на горизонте патруль заставил одного из оборванцев сменить план. Еще секунду назад эти двое были не разлей вода парочкой, а теперь ничего не понимающая Тью летела на агонизирующее тело. Упав на захлебывающегося кровью доходягу, она завизжала так, как будто ее саму порезали. Девушка вскочила, но ноги не послушались, и она завалилась назад, на пятую точку и отползла подальше от полутрупа. Ее вдруг замутило, сознание закружило, к горлу подступил тошнотворный ком, а, когда она обнаружила, что ее одежда пропиталась кровью, ей сделалось совсем дурно. Отрезвить ее сознание смог только громкий окрик. Стараясь не смотреть на тело, девушка поднялась на трясущихся ногах и увидела, что к ним в ускоренном темпе приближается стража. Взгляд перекинулся на раненого «переговорщика»: за исключением руки, сам он вроде бы был в порядке.
— Что здесь происходит?! — вновь прогремел издалека то ли Ирси, то ли Пекам.
«Откуда он их знал?» — вдруг промелькнуло у нее в голове, но сейчас это не имело значения. Значение имело то, что юноша, похоже, собрался броситься наутек, подальше от всех этих мутных дел, и в какой-то степени Тью была с ним полностью солидарна. Но от испуга и пережитых эмоций она замешкалась и схватила его за запястье, попытавшись остановить.
— Куда вы, мы же свидетели!
Не очень убедительный аргумент. Она смотрела на него во все глаза: что делать, как поступить, что с ними будет, если они останутся. Слишком тяжелое для нее решение и  слишком мало времени на все про все. Поэтому случайным авторитетом, на чье мнение сейчас можно положиться, стал именно ее собрат по несчастью. Но отцепляться от него она не собиралась, даже если тот рванет с места — побежит вместе с ним.
— Ну-ка стоять всем на месте! — завидев что-то неладное скомандовал один из патрульных. Конечно, неладное: кровь, нож, труп и двое подозрительных личностей. Судя по загромыхавшим доспехам, гвардейцы перешли на бег, а кто-то из них на всякий случай начал доставать из-за спины арбалет.

Незнакомец был настроен решительно. Молниеносный рывок — и он стремглав помчался прочь. Женские пальцы в тот момент все еще смыкались на его запястье, и потому внезапный старт заставил Тьюнот махнуть следом за мужчиной. Ноги сперва запутались, девушка чуть было не упала, но каким-то неведомым чудом удержалась и шустро засверкала пятками. Только когда они набрали скорости, Тью в ужасе вспомнила про кое-что очень и очень важное.
— Мои вещи! — возопила она так, словно оставила позади несметные богатства. В какой-то степени, может, так оно и было: эти нажитые годами вещи — ее единственное имущество, а инструменты так и вообще — хлеб насущный, без которого не видать ни денег, ни, соответственно, комфорта. Да и просто сам факт потери целой сумки с хорошей одеждой казался Тью чуть ли не настоящей трагедией — какая избалованная и выхоленная особа обойдется без отменного гардероба?
Стебен, наконец, отцепилась от своего псевдоспасителя, сбавила ход и в панике обернулась. Несмотря на нелегкое с виду обмундирование и снаряжение, гвардейцы двигались весьма и весьма проворно. Скорость, с которой эти гончие преследовали двух зашуганных крольчат, позволяла настигнуть добычу в кратчайшие сроки. Сдаваться уже было поздно, а продолжать бежать — еще нет. «Во что же ты меня ввязал?!»  — Тью, готовая проклясть все на свете, уже жалела о том, что в очередной раз не подумала собственной головой, а положилась на совершенно незнакомого человека. Остались бы на месте преступления, объяснили бы по-человечески все как есть, но нет… После такого трусливого отступления отвертеться от какой-либо причастности к макрухе станет крайне сложно или даже невозможно. Поэтому Тьюнот пришлось лишь одарить драматичным взглядом свои пожитки, фигурально плюнуть на них и со всей прытью ломануться догонять мужчину.
Сравняться с ним оказалось не так просто. Он разошелся не на шутку: начал учинять вокруг себя беспорядки, сбивать бедных граждан с ног, скакать через прилавки. Женщина едва успевала уворачиваться от всего того добра, что летело ей то под ноги, то прямиком в лицо. Кто-то сбоку сокрушенно взвыл: краем глаза она увидела покатившиеся по улице кочаны капусты. «Весь урожай демону под хвост…» На мгновение ее кольнуло чувство вины, хотя Тью и не была напрямую связана с этим продовольственным хаосом, поскольку старалась оббегать препятствия, а не создавать их, в отличие от своего случайного компаньона. Однако времени на извинения попросту не хватало, и мастер продолжала свой путь молча, лишь шумно выдыхая воздух.
Она не имела ни малейшего представления, куда направляется мужчина. Возможно, у него был конкретный план. Возможно, он полагался на судьбу и быстрые ноги. Возможно, от страха у него отключилась голова, и тело стихийно, без всякого контроля теперь носилось по закоулкам. И даже если бы истинным вариантом был признан самый последний, Тьюнот не перестала бы следовать по пятам. Разделяться и оставаться одной в такой ситуации — извольте.
— Чт… Что вы... — когда они преодолели подъем в горку, запыхавшаяся девушка с недоумением посмотрела на застывшего на месте мужчину и хотела было упрекнуть его в не вовремя сделанной остановке, но осеклась — он ринулся к связанным бочкам. Когда она поняла его идею, то быстро присоединилась к развязыванию веревок, ведь сделать это с раненой рукой, наверное, было не так-то просто.
«Надеюсь, что ты прав». Грохот поскакавших по земле бочек перекрыл все остальные звуки. Тьюнот могла только услышать на том конце улицы чей-то грозный, похожий на боевой клич, рев. Не зная и не желая знать, что там происходит, она вновь перешла на бег, пусть и давался он уже с трудом.
Вскоре тесный жилой район сменился каким-то пустырем. Местность не внушала доверия, а уж тем более не гарантировала никакой безопасности. Они находились чуть ли не на самом виду. Звуков погони не было слышно, но никто не мог поручиться за то, что законники позволили «свидетелям-соучастникам» так просто уйти. Нужно было что-то делать.
Незнакомец свалился еле живой. Стебен, остановившись, резко припала спиной к стене деревянного дома и согнулась в три погибели. Дыхание было рваным, горло и легкие будто раздирало наждаком. «Невероятно… Ужасно… Кошмарно… Неслыханно…» — крутились вперемешку слова в голове. На более сложные предложения мастер была пока не способна. Этот марафон отнял все силы. Так бегать ей не приходилось еще никогда
Более-менее переведя дух, Тьюнот, сопротивляясь желанию сползти вниз по стене, так как после этого она вряд ли бы потом встала, посмотрела на спутника. Потом в сторону, откуда они прибежали. Потом вновь на спутника. И еще раз в ту сторону. Повсюду мерещилась какая-то угроза, повсюду как будто раздавался подозрительный шум. На душе было неспокойно. Стоять сейчас, как ни в чем не бывало, под открытым небом — вопиющая глупость, все равно что добровольно сдаться в руки стражей порядка. Взгляд девушки перестал скакать с одно места на другое и остановился теперь на деревянном доме, к которому она так хорошо прильнула. Стебен отпрыгнула от него и подскочила к мужчине.
— Вставайте! — шикнула она, пробуя помочь приподняться этой тушке. — Ну же, давайте!
Конечно, можно было бы его оставить, но тогда Тьюнот бы пришлось выкручиваться самостоятельно, в гордом одиночестве, без чьей-либо поддержки. Да и к тому же, если бы этот молодой человек попался законникам, он вполне мог наговорить чего лишнего — кто ж его знает?
Мастер повлекла его за собой и затарабанила в обветшалую дверь.
— Откройте! — тук-тук-тук. — Вы слышите? — тук. — Откро…
Дверь с противным звуком отворилась, оборвав Тью на полуслове, и на пороге показалась растрепанная с виду, молодая девица, глаза которой были полны недопонимания и замешательства. Пока она считала ворон, Стебен проскочила мимо нее внутрь дома, утягивая за собой мужчину.
Скромное убранство, небольшой, но некритичный беспорядок, косой и скрипучий дощатый пол и старая лесенка, ведущая, судя по всему, на чердак. Жилище случайной девицы не вызывало восхищения, но тут хотя бы была возможность либо спрятаться, либо вылезти через окно с другой стороны улицы, если сейчас кто-нибудь явится по их души.
— Спасибо, спасибо, — не давая вставить слова растерянной девчушке, рассыпалась в благодарностях Тью, говоря на всякий случай полушепотом. Или от собственного же страха. — Мы буквально… Мы совсем ненадолго, — продолжала она, но тут же заметила округлившиеся от ужаса глаза. Тью совсем позабыла, что ее одежда была перемазана в крови. От этого напоминания ей самой вновь стало не по себе. Пришлось глубоко вздохнуть. — Если что… — она прислонила палец к губам.
Тью сомневалась, что юное создание согласится помочь безвозмездно. За молчание и кратковременное укрытие полагалась какая-никакая, но плата. Но женщина вдруг с неприкрытой горечью и разочарованием вспомнила, что денег при себе больше не имеет, как и своих вещей. «Нет, так просто я этого не оставлю… Свое добро я верну».
— Проклятье! — тихо выругалась она вслух. — У меня же ничего… — растерянный взор упал на незнакомца, и ее словно осенило. — Вы! — не зная, как его зовут, женщина была вынуждена обращаться к нему только так. — Вы! Дайте же ей денег, ну!

Отредактировано Тьюнот (25 Авг 2019 20:34:58)

Тьюнот ахнула от возмущения, когда увидела в свой адрес жирную фигу. Она, конечно, держала в голове тот факт, что мужчина может не иметь при себе средств или же что он просто не захочет поощрять ее благотворительную затею, но необязательно же давать отказ таким неделикатным образом! За такие бесцеремонные жесты в приличном обществе можно и руки поотрывать. «Вот скряга! Жмот! Скупердяй!» — переполошилась не на шутку девушка, чье предложение потерпело фиаско и которой оставалось уповать на то, что у хозяйки этого дома большое и чуткое сердце. На секунду она растерялась. Что предпринять, что придумать? Не вооружится же она сейчас метлой и не выгонит за порог? По крайней мере, в последние минуты этого не произошло. Тью, не зная пока, что делать, бросилась к окну и принялась высматривать какие-нибудь подозрительные силуэты.
От этого малополезного занятия ее отвлек страшный грохот, как будто откуда-то сверху свалился мешок, полный картошки. Женщина испуганно обернулась и увидела распластавшееся на полу тело. «Помилуй его душу», — невольно подумалось ей, но сразу после этого Стебен выругалась на саму себя за нелепые мысли: он хоть и был ранен, но не настолько же! С трудом передвигая обмякшими ногами, она подошла поближе к бесчувственному незнакомцу и сравнялась с молодой девчушкой. Пока Тью боязливо рассматривала упавшего в обморок мужчину, в голове вдруг возник образ хрипящего, захлебывающегося кровью человека. Она содрогнулась, зажмурила глаза, но картина от этого стала лишь вырисовываться яснее. Веки пришлось разомкнуть, и судорожно выдохнувшая Тьюнот принялась обмахивать себя рукой.
— Вас... Вас, должно быть, ограбили!? За вами до сих пор следят!?
— Д-да… — продолжая нагонять на себя воздух, чтобы не шлепнуться следом за незнакомцем, пролепетала женщина. — Мы стали заложниками весьма… и весьма неприятной… ситуации, — пытаясь выровнять дыхание, говорила она. Делиться подробностями Тью, разумеется, не собиралась.
— На вас напал Элман!? Ну точно!
«Это еще кто? Местная звезда? Еще чего не хватало…»
— Элман? Ааээ… Возможно. Возможно, и он, — она не стала ничего отрицать, но и подтверждать тоже. Это сейчас было ни к чему.
— Какой кошмар, не волнуйтесь, вы можете остаться у нас!
Тьюнот удивленно разинула рот, опешив от такого радушия, но затем поторопилась горячо поблагодарить местную простушку. Уж чего-чего, а великодушного гостеприимства в позабытых богами трущобах она никак не ожидала.
— Нам нужно положить его на кровать. Давайте, вы беритесь за подмышки, а я за ноги! Кровать в соседней комнате!
Хозяйка дома оказалась девушкой сметливой и находчивой. Она взяла инициативу в свои руки, а следом за ней — ноги несчастной жертвы обморока. Однако ее распоряжение не пришлось Стебен по душе. Пусть мужчина и выглядел субтильным, но тягать сейчас, после утомительного марафона, человека, какого бы он веса ни был, все равно было крайне напряжно.
— Ох, нет… Как же мы его… Он же… — попыталась отнекаться мастер, но воля сломалась под выжидающим пристальным взглядом.
Женщина обреченно вздохнула, наклонилась к мужчине, подхватила его под мышки и приподняла низко над полом. Путь до кровати был близким, но тяжелым. Тьюнот иногда притормаживала и опускала верхнюю его часть на лопатки, чтобы слегка передохнуть. Самым главным испытанием стала попытка не ударить незнакомца головой об дверной косяк, но, как ни странно, оно оказалось успешно пройденным, даже без каких-либо лишних травм. Кое-как затащив мужчину на кровать, две девушки смогли облегченно выдохнуть. Тью поспешила сесть на пол и вытянуть гудящие ноги, а простушка засуетилась над обмякшим телом. Встал неотложный вопрос о его лечении.
— Я не врач, я не знаю, что делать! — развела руками Тью. — Как-нибудь… перевязать, наверное, я не знаю, — она не видела, насколько глубокой была его рана, и, честно говоря, совершенно не хотела это проверять. Впечатлений от сегодняшнего дня и так хватило на целую вечность.
Человека же следовало разбудить. Три думающих головы всяко лучше, чем две.
— Нужно что-то резкое, смердящее. Чтобы в себя пришел, — первыми на ум пришли мысли о тухлом сыре или яйце, но Тью была без понятия, какой в этих стенах продуктовый ассортимент. На крайний случай, можно было окатить мужчину водой, но было жалко мочить кровать. Правда, как только женщина подумала о воде, она вдруг спохватилась, опомнилась и посмотрела на свою одежду. Ее внешний вид оставлял желать лучшего.
— О, милостивый… Вы, вы не могли бы это замочить?

«Старые портянки? Какое... варварство», — Тьюнот, представив в голове описанную девушкой картину ее повседневного утра, содрогнулась от омерзения. Но что можно было ожидать от нецивилизованных крестьян? У простого люда простые замашки. Стебен невообразимо повезло не родиться в подобном клоповнике, и сейчас эта мысль приятно согревала душу. Однако недолго: на голову ничего не подозревающей Тью вдруг обрушился обжигающе ледяной водопад, и та, заверещав от страха и холода, подскочила с места, метнулась в противоположный угол и вытаращенными глазами уставилась на виновника такого бесчинства.
— Да что вы себе позволяете?! — приличных слов не хватало, но Тьюнот благородно сдерживалась, дабы не уподобляться невоспитанной деревенщине.
Мужчина, что так радушно «постирал» ее одежду, оказался стариком с весьма прегадким лицом, а хамство и неуважение у таких особей обычно уже не лечатся и находятся в заключительной необратимой стадии. Старик же не унялся, и Тьюнот, приплясывая от холода и залившейся за шиворот воды, довелось наблюдать за тем, как второе ведро настигло следующую цель.
«Дикарь! Самодур! Из задницы уже песок сыпется, а он все строит из себя невесть что!» — Стебен враждебно, с вызовом рассматривала пожилого хулигана и запоминала, чтобы в будущем случайно не предоставить этому типу свои ремесленные услуги, хотя его своеобразный облик, похоже, невозможно было спутать ни с кем иным.
— Дядя Вильям!! — на сцену, о чудо, вернулась та самая девчушка и, судя по всему, его… племянница?
«Всех Вильямов в черный список, будь они нела...» — закончить мысль Тьюнот не успела, поскольку девушка беспардонно принялась елозить грязными портянками по ее лицу. Возмущению не было предела; чаша терпения готовилась лопнуть с секунды на секунду.
— Да чт… Хватит! Перестань! Убери это от меня! — она принялась отталкивать от себя «заботливую хозяюшку», пока та переругивалась со своим якобы дядей. Теперь Тью чувствовала острую необходимость в новой порции свежей воды, пусть даже и холодной, но лишь бы отмыться от этих мерзких вещей.
Семейка досталась блистательная. Стебен не сомневалась, что остальная родня так же недалеко ушла в развитии, и надеялась, что в этот дом никакие другие члены семьи в ближайшее время не заглянут.
— Дурдом… Дурдом… — шипела она себе под нос, словно взбесившаяся кошка, когда Вильям вышел из комнаты и испарился за дверным проемом. Женщина потерла мокрыми руками свое многострадальное лицо и подошла ближе к кровати, на которой сидел, возможно, такой же шокированный столь необычайным гостеприимством попутчик.
— Хватит! — вновь гаркнула Тьюнот, отгоняя от себя Присциллу с этими зловонными портянками. — Уф… вашему дядюшке, знаете ли, явно не помешает научиться элементарным манерам. Потому что когда-нибудь он так доиграется,  — фыркнула Тью и перевела взгляд на молодого мужчину. Ситуация, в которую они попали, не вызывала благоприятных прогнозов. И теперь она омрачилась еще больше, поскольку теперь они были вынуждены отсиживаться в самом ужасном доме Рафена и терпеть подобные выходки. Стебен немного помолчала, а после обратилась к незнакомцу:
— Твоя вина, сударь! Прояви ты хоть капельку смелости тогда на улице…!

Отредактировано Тьюнот (13 Янв 2020 09:09:11)